Гугль выдает только одну ссылку по этому парфюму — на Парфпсихушку.
Так что Китья нашла в Риме зверя, науке неизвестного и стойку она сделала на упоминание о Тауэре — дескать так же концептуально.
Не так же — но концептуально.
Хотя…
Я хотела сказать, что Тауэровские парфюмы — очень «горячие». А этот — весьма прохладен. А потом подумала, что Оррис — жаром вовсе не пышет. И вот тут они схожи — идеологически.
Ирисы бывают нежно-шелковисто-пудровыми.
А бывают мистическими — пахнущими сумрачным лесом, мокрой землей, замшелым деревом и даже ведьминским болотом.
Вот именно такой сумрачный ирис роднит Тауэра и эту Сирету.
Черный чай, звучащий вначале тоже ощущается неким колдовским зельем — это вовсе не домашнее «у самовара я и моя Маша».
Густые ноты черного чая горчат и отдают пряными бальзамами — именно ведьминский настой, а не нечто «пищевое». Потом начинает звучать мрачный ирис в сочетании с травами и каплей туберозы.
И никуда не уходит до самого конца — становясь все более древесным и обрамляясь холодными тонами ладана.
Мрачновато, но красиво.
Строгая простота.
Немота крика.