Maria Candida Gentile — Hanbury

Мокрым жасминовым веником отхлестали по лицу. Бессмысленно и беспощадно.
В наглом жасмине тонет все.
Не только то, что еще заложено в парфюмерной композиции – вся жизнь тонет в жасмине.
И ничего не осталось на свете – только жасмин.
Взметнулись флердоранжевые крылья в россыпи цитрусовых искр – и растаяли в жасминовой буре.
Где-то совсем в другой жизни есть цветы. На обочине сознания слабым просветлением рассудка маячат белая акация, гардения, тубероза, мимоза. И вновь туберозное безумие затмевает рассудок.
Не то ваниль, не то бензоин… Это не имеет значения – есть только жасмин.
И только грязный мускус ухмыляется – они с жасмином нашли друг друга.
Совершенно непристойно.
Приличная женщина такое не наденет.
Дайте мне броситься в эту жасминовую бездну. Насовсем.