Kesma — Cairo

Мы почти ровесники с этим флаконом.
Только надо мной время властно, а над ним нет.
Духи стали почти черными.
А аромат живой.
Даже ноты вступления сохранились – терпкость бергамота, головокружение от густого запаха нероли.
Дышать, забыв обо всем.
Нероли все явственней пахнут флердоранжем. Роза и жасмин. И пачули.
А что еще надо для красивых восточных духов?
Только это – только, чтоб это было качественным.
Ничего лишнего. Роскошь минимализма.
Болгарская роза и жасмин звучат горько и терпко. Это пачули.
И еще черный  перец и гвоздика.
Парфюм живет на коже бесконечно.
Только аромат становится все более древесным.
И опять никаких изысков – ветивер и сандал.
Настоящие, горькие. И все тише голос цветов. И все громче голос пачули.
Амбра. Настоящая? И вкрадчивый мускус, который почти не слышен за амброй, но угадывается по тому, как томно звучит шлейф. И наглый цибетин.
Почти целый флакон полувекового счастья.