Собственно, уже несколько лет назад, когда я познакомилась с парочкой Шисейдовских роз, я поняла, что «японское» для внешнего рынка есть такая же подделка, как суши с селедкой в каких-нибудь Граблях.
Все эти бренды с японскими именами и с водянисто-прозрачными ароматами в стилизованно-«японских» флаконах имеют к Японии такое же отношение, как мое старое кимоно, пощитое и купленное во Вьетнаме.
Теперь же я поняла еще одну вещь – японские парфюмы с цветочными названиями не имеют отношения к этим цветам (когда я столкнулась с тем, что Сирень Пола не пахнет сиренью, я решила, что это случайность, теперь понимаю – закономерность; и Шисейдовские Розы просто исключение из этого правила). Это некое эстетическое представление об образе цветка. И чтобы понять аромат, надо все-таки иметь достаточно глубокое представление о японских эстетических канонах и построениях.
А на обывательском уровне – задачка не сходится.
Итак, Сакура, в которой нет запаха весеннего цветения.
Это опять розы. Июльские розы. Густые и красные. Среди утомленной летней жарой зелени. Роза сентифолия в своей летней избыточной роскоши. Парочка чайных роз для того, чтоб оттенить аромат сентифолии.
Густой мускус ближе к базе.
И чем больше я знакомлюсь с японской парфюмерией «для внутреннего пользования», тем смешней щеко-надувательские рассуждения «знатоков» про традицию запахов без запаха и ольфакторный минимализм.