Serge Lutens — Cuir Mauresque

В этот раз на фоне Мавританской кожи все воспоминания о разных версиях кожи русской подсовывали образ тонкой лайковой перчатки, а вовсе не грубоватого юфтевого сапога.
Конская упряжь и старые седла боевого отряда мавров, осадившего город.
И никому не будет пощады – нравы мавров столь же жестки, как кожа их седел.
А потому лучше умереть, сражаясь, чем сдаться на милость этих воинов в белых бурнусах.
Еще цветут апельсиновые деревья, но кровавым будет их урожай. Из церквей –колокольный звон и запахи миры и ладана. И ветер носит над брошенной лавкой запахи мускатного ореха, гвоздики, корицы.
А из-за стен, от белого войска – горький дух удовой смолы и стиракса. Горят кедры под городскими стенами. Горечь.
Мускус и амбра – любить как в последний раз.