Ну и этот Веер Кусадовский. Вот не верю я, что это японцы сделали. Японские запахи можно любить или не любить, но они все с характером. Ну не полюбились мне Ёжики — но это моя проблема, а не Ёжиков. Я к ним все равно отношусь с уважением и собираюсь вернуться. К Вееру — ни за сто. Скучный он. В начале зеленушка неплоха, но мандарин и бергамот делают ее какой-то вульгарной. А потом куча всякий цветов — это не икебана, а букет в стиле бидемайер. Может он и хорош, но при чем тут Япония. А уж ваниль в конце просто удушающая — сквозь нее пробивается приятный мох, но убивается он ванилькой совсем. Это не японская гейша. Это как в кино показывают публичные дома позапрошлого века, где проститутки наряжены кто в гимназистку, кто в испанку. Вот это проститутка, очень неумело наряженная в гейшу.
А про мужские я расскажу чуть ниже — в продолжение Рыбного разговора.
* * * * * * * * * * * * *
Я вот еще на парф.ру говорила… и сейчас повторю — Эта япона Кусада все ж родилась где-то в районе Малой Арнаутской.
Или Большой.
Нет, ну правда.
Я вот, когда картинку искала, не нашла ни одного упоминания из «там» — только Рунет. У нас оно есть. А больше нигде нет. Так бывает?
Помните? В те годы у нас сушечные на каждом угулу открывались. И Муракама был в сумочке у каждой продвинутой барышни.
Вот и появились «японские» парфюмы.
А то, что свежеповатый Сенсю налит в красно-рубиновый флакон, а теплая Вода Киото — в морозно-белый, — так это вовсе не креатифф дизайнероа, а производственный брак: в первой партии флакончики перепутали, а потом так и оставили. Да-да (с)
Хотя свежачок неплохой получился.
Не шедевр.
Но неплох.
Мандариново-бергамотное начало, усиленное гальбанумом и морскими нотами, весьма бодрит. Хотя и не помешало быему быть немного менее химичным.
А вот потом цветочки весьма невыразительны.
Они — как букет, собранный флористм-дальтоником.
Все смешано и вызывает недоумение своей хаотичной невнятностью.
И уж вовсе все сдыхает к базе — получается скушная пародия на шипровость.
Вооооот….