Совершенно потрясающе на коже они начали раскрываться с деревяшек.
Представьте себе вишневую доску… типа разделочной… а на ней надрезанные ножом абрикосы, персики, сливы-ренклод, бергамоты и лимоны — сок вытекает на доску, смешивается между собой и этот запах смешивается с запахом вишневого дерева — нежным и чуть смолистым. Вот таким было вступление.
А потом постепенно вступали цветы. Они становились все громче. И эти цветы были идеальны.
То есть, не красная или дамасская роза — а идеальное воплощение Розы.
То же самое с жасмином и илангом — забываешь о различиях в аромате разных сортов из разных регионов. Просто идеально-абстрактное звучание цветка.
Могу ошибаться, но мне почудилось звучание бессмертников — то есть, некая специфичная нота, сухая, травянистая, горьковатая.
И почудилась гвоздика — причем, переливами от свежей красной гвоздики до сухих «гвоздиков» пряности.
Про базу и говорить «страшно» — идеальный кожаный шипр.
Мох, амбру, пачули, сандал, бензой, ваниль и мускус вполне можно различить. Но различать их не хочется.
Чувство именно сродни страху — чуть нарушить соотношение и все пропадет. Настолько все совершенно.
Это не заложенные в «легенду» ощущение — к этому парфюму действительно просятся меха.
И не просто меха — черные соболя. В виде палантина, а еще лучше — в виде пледа.
На крайняк можно согласиться на шиншиллу.