Amouage — Fate man

При первом вдохе мучительно захотелось плова. Настоящего. С трудом остановила себя на пороге – хоть Чайхона №1 практически в соседнем доме, но в час ночи вряд ли я получу там тарелку плова.
Пока предавалась гастрономическим терзаниям, пловом с кожи уже не пахло. Да и вообще никогда не пахло.
Fate.
Судьба.
И носило меня как осенний листок.
 Я менял города я менял имена.
 Надышался я пылью заморских дорог,
 Где не пахли цветы, не блестела луна…
Потому что первый вдох – восточный базар. Да. Потрясающая смесь специй. Больше всего зиры и шафрана – потому и плов вспомнился. Зира, шафран, кардамон, перец черный и перец белый, кориандр, имбирь. И сладкие цитрусы. Цитрусы в меду.
И все это – в облаке полыни.
И полынный ветер подхватывает – и несет.
И в себя приходишь уже в Провансе. И сухо шепчут что-то иммортели в прибрежных песках. И лавандовые плантации сонно вздыхают в ночи. И бледные розы Грасса ловят полынный ветер с востока, ожидая вестей от томных дамасских сестер.
И полынный ветер подхватывает – и несет.
И принимает тебя Святая земля. И ладаном пахнут стволы кедров. И порохом пахнет полынный ветер. И снова несет.
Несет полынный ветер… В северные скиты и в сандаловые леса Миссора…
И плачет мускусом слепая луна…
И вечен полынный ветер.