И как я жила без этого?
Как я жила, не зная этого имени – Volnay?
Бергамоты созревают на колючих можжевеловых ветках и вместе с можжевеловыми ягодами тонут в еловой смоле. От такого вступления парфюмерной композиции уже можно потерять голову. Одного этого достаточно, чтоб случился прекрасный парфюм.
А потом – неукротимой лавиной – обрушиваются запахи жасмина и дамасской розы. Роза густая и маслянистая. Жасмин и вовсе странный – он одновременно свежий и прозрачный, и невероятно мощный.
Роза и жасмин в еловой смоле.
И этот немыслимый аромат живет на коже долго и ничего больше не происходит.
И ничего не хочется – так прекрасна эта розово-жасминовая смолистость.
И аромат начинает затихать.
И кажется – это уже финал.
Не тут-то было. Мощное крещендо – цветочный залп. Запахи розы и жасмина тонут в облаке фиалковой пудры, тонут в цианидном молоке гелиотропа, тонут в безумии белых гвоздик, тонут в нежности шиповника.
И когда уже кажется, что невозможно вынести такую красоту – милосердная нежность ладана приглушает цветочную яркость.
Ладан, ветивер и мускус – нежно, серебристо, приглушенно.
Увядающие цветы звучат все строже.
Ветивер в мускусном облаке.
Volnay — Brume d’Hiver
Filed under Парфюмерные обзоры