777 Stéphane Humbert Lucas — Oumma

Я не знаю, какую синтетику намешал мэтр Lucas в Oumma. Но когда я этим дышу – я верю во все. Я верю в дерево агар и в сказки Шахерезады. Я верю в переселение душ и в возрождение парфюмерии. Я даже готова поверить в то, что Ходорковский станет президентом России.
Когда дышишь таким – веришь во все. Лишь бы дышать.
Когда дышишь таким – материшься. Только материшься восхищенно, потому что этот грёбаный уд, на котором не оттянулся только ленивый, существует. И мне плевать, из чего сделана эта упоительная горечь. Если Lucas добавляет в свои парфюмы выгонку смолы агарового дерева – честь ему и хвала. Если он сумел из какой-то синтетики сделать сказку – честь ему и хвала тем более.
Потому что плевать на процесс. Важен результат. Тот результат, который во флаконе.
А во флаконе волшебное зелье.
Во флаконе та самая, самая настоящая древесная горечь. И по сосудам мифического дерева агар от корней к ветвям поднимаются не древесные соки – по сосудам течет розовое и жасминовое масло. Лучшие розы с казалыкских плантаций. Лучший жасмин с египетских плантаций. И течет это масло по сосудам дерева агар. И я верю в натуральность этих цветочных масел так же, как верю в существование дерева агар.
И проступают масла эти сквозь кору. И застывают каплями бензоина, перу и толу.
И вырастают сандалы и кедры из агаровых корней.
И немолодая московская домохозяйка становится Шамаханской царицей – потому что дышит этим.
Я дышу Oumma. Я — живу.