Своенравная роза.
Нежная и одновременно перченая.
Сначала — это чашка с чаем, который состоит из розовых бутонов, бергамота и мяты. И одного кубика льда.
А вот потом — тот самый розовый букет. Где нежно-розовые розы, розовые пионы, белая фрезия и ландыш густо присыпаны розовым перцем.
Это очень странная и капризная роза.
А еще это — розовый ШИПР.
Да-да (с)
* * * * * * * * * * * * * *
И все же – что дьявольского в этом аромате утренней розы?
Бледно-розовая роза, полураскрытый бутон, капли дожди или розы на шелковых лепестках.
В чем обман? В чем соблазн? В чем дьявольщина?
Ледяная мята прохладного летнего утра к сердцу аромата становится горьковатой помидорной ботвой. Но это самая нежная ботва, что только можно придумать.
Полноте, ее там и нет почти – это только горько-зеленые акценты, подчеркивающие хрупкость ландышей. Полупрозрачные белые ландыши. И охапка белой сирени. И нежная горечь белых пионов.
И над всем этим парит нежная бледно-розовая роза.
База не утяжеляет аромат.
Все те же цветочные переливы. И только акварельные мазки светлого сандала, прозрачная терракота амбры и жемчужность мускуса.
И во всем этом – бледно-розовая юная роза.