Lancôme — Climat

Это аромат-легенда для моего поколения. Это Песнь Песней .
Это парфюм с маминого туалетного столика, и аромат первого, еще детского свидания (В 15 лет почти закон: случайный чей-то взгляд, улыбка, голос, телефон, повторенный стократ… ну и так далее )
Этот аромат был потом и в юности, и в молодости…
И самыми настоящими-пренастоящими все равно останутся те, в белой коробочке, заляпанной черными и бирюзовыми кляксами, что Ипполит дарил и дарит Наде каждый год, вот уже 27 (или 28?) лет, 31-го декабря.
Это легенды про то, что это духи парижских проституток — и примерные комсомолки надевали их, отдавая себе отчет, что НИКОГДА не увидят Парижа и все же втайне надеясь на встречу с этим городом. Это джинсы с клешем от колена, сменившиеся динсами с клешем от бедра, а потом и узенькими джинсами…
Это все то, о чем писалось в ветке «Как это было», и о чем вспоминается, когда перебираешь старые фотографии.
Теперь до Парижа всего два часа лету, но никто не вернет старого запаха Клима, как никто не уберет морщинки с наших лиц и седину из наших причесок (она есть под краской, и мы-то об этом знаем).
Вот я все нюхаю собственное запястье… Ну что, казалось бы такого?
Бергамот и персик чуть оттеняеют цветочный букет, который дерзко заявлет о себе с первой же секунды мощным альдегидным аккордом — фиалка, нарцисс, жасмин, ландыш, роза. Стандартный набор, а горло перехватывает от этой мелодии.
Уходят фрукты. А цветы все интенсивнее и прекраснее. Альдегиды — странное слово, но скажешь его и сразу — Клима. Ландыш, нежная и свежая майская роза, нарцисс, жасмин, ирисы и туберозы — и все об одном, о том, что не вернется. И шлейф, этот мощный, почти животный шлейф (наверно, он и породил легенды о духах для проституток).
Духи, только духи! Все ароматы из той, раньшей жизни, могут быть только духами. Я буду надевать воды Диора и Риччи, но Клима, Сикким, Фиджи, Же Озе, Мажи Нуар могут быть только духами .
Эдакая концентрированная любовь во флакончике от Сержа Мансо .