Anne Pliska — Anne Pliska

Я так и не смогла найти ничего – что это, кто это создал… и вообще – что это было?
Мне рассказали, что мой флакон, это найденный в пыльном углу склада тестер духов, которые однажды в прошлом веке были сделаны лимитированным изданием для Nordstom. И с тех пор не возобновлялись.
Я нашла в сети картинку, которая очень похожа на мой флакон – только мой без крышки, все же тестер.
И я не знаю, как соотносится с этим парфюмом одноименная ядовито-розовая жидкость, которую можно купить сейчас.
А эти духи…
Вот если смешать вместе Cinnabar и Youth-Dew, сделанных давным-давно Estee Lauder, и добавить еще Opium Yves Saint Laurent – будет очень похоже.
Пачули и амбра – фееричная дымная горечь от первого и до последнего вдоха.
Апельсины и бергамоты, которые слегка навевают мысли об альдегидах.
Апельсины и бергамоты, сплетничающие о мандаринах.
Апельсины и бергамоты, сквозь которые слышны то терпкие черносмородиновые тона, то нежность персиков, до свежесть яблок, то сладость ананаса.
Апельсины и бергамоты, щедро посыпанные гвоздикой и кайенским перцем.
Апельсины и бергамоты, украшенные лавровым венком.
И все это – сквозь горький дым пачули и амбры.
Строгий траур герани – герань скорбит о том, что никогда не станет розой.
Белая роза – не то утешает герань, не то насмешничает.
Охапка белых гвоздик – прекрасна и равнодушна к гераниевой скорби.
Чуть слышный перезвон ландышей и белых фрезий. Томный шепот иланга и жасмина. Цианидность гелиотропа. Призрак флердоранжа. Причудившийся клевер.
Щедро наспанная корица и вернувшийся персик.
И все это – сквозь горький дым пачули и амбры.
Мрачный и землистый фиалковый корень.
Безумный сплав бальзамов – бензоин, толу и перу.
Безумный вихрь ладанов.
Благородное дерево. Горький мед.
Мускус умирающей ночи.
И все это – сквозь горький дым пачули и амбры.