…я поняла одно — словами о нем я лично говорить не могу.
Я могу только сказать ах! и закатить глаза. Это нечто мистическое.
Он накрывает облаком и в нем хочется жить. Их не могу назвать, ни дневными, ни вечерними. Это просто… Их можно надевать когда невозможно хорошо и тогда осознаешь, что может быть еще лучше.
И их можно надевать, когда невозможно плохо — тогда становится понятно, что все фигня и жизнь продолжается
Я не отношусь к тем, кому Hiris пахнет вареной морковкой. Или сырой. Без разницы. Я понимаю, что носы разные и кожи разные. Я почти догадываюсь о происхождении этого мнения – в одном из достаточно распространенных описаний завлены семена моркови. То есть, это скорее всего – как удушающий запах маков в Цветке Кензо. Но и такое мнение может существовать. Я могу уважать чужое мнение. Но у меня есть свое. Мне Hiris пахнет ирисами. И лиловыми туманами. И лиловыми шелками. Тихой нежностью и нервным декадансом.
Несбывшимся и небывшим.
Это мистический, фиалковый, чуть пудровый запах ириса от начала до конца. Это ирис в разном обрамлении.
Первые чары. Ирис. Но при этом свежая и нежная майская роза. И нежный, тонкий, прохладный, легкий аромат нероли. И сладковатый, древесно-пряный аромат кориандра. И нежный фруктовый намек, как будто рядом кто-то разрезал спелую, но не сладкую грушу. И теплый, сухой, древесно-земляной оттенок, который как раз и могут придавать семена моркови, это очень на них похоже.
И все вместе – что-то удивительно нежное и почти невесомое. Настолько невесомое, что кажется – чуть переведешь дыхание, и запах исчезнет.
Но он не исчезает. Ирисы все звучат и звучат. От вступления остались, кроме ирисов, только роза и нероли. Но они уже намного приглушеннее, это только воспоминание о запахе. Зато ирисы множатся – это целые поляны ирисов, белых, голубых, сиреневых, лиловых, почти черных в своей лиловости. Они завораживают лиловой метелью. И в этой ирисовой нежности начинают явственно проступать древесные, мягкие, бархатные, смолистые, теплые оттенки кедра. И еще пахнет чуть привядшим сеном.
К базе ирис сгущается в пудровость, все пудровее и пудровее. Кедровый привкус остается. И возвращается легкая грушевая фруктовость. Появляется оттенок ванили. И намек на медовость. И еще что-то древесное, теплое и бархатистое, и одновременно с едва уловимой характерной миндальной горчинкой.
Я написала много. Но об Hiris можно сказать одним словом. Он – благородный.