Несколько лет мы ждали нового издания в Библиотеке мосье Малля, пока он мучительно развлекался с ароматизированными ковриками.
Дождались.
Недоумение.
А при чем тут дизайнер одежды Dries Van Noten? Дела так плохи у почтенног7о парфюмерного бренда, что надо начинать сотрудничать с портными? При всем моем уважении к члену Антверпенской Шестерки – это вовсе не изначальная концепция Маллевского бренда.
Разочарование и возмущение – после лучших носов 20-го (да и 21-го) века парфюм делает Bruno Jovanovic, в портфолио которого работы для «второстепенных» брендов (практически масс-маркет) и компоты один другого омерзительней.
Я не знаю, как вы, мои дорогие, воспримете в феврале этот маллевский авангард.
Но мой бухтеж закончился с первым вдохом.
Когда я вдохнула свой любимый сандал – густой, пряный, теплый и очень чувственный.
За такой сандал я готова простить многое.
Я выдохнула и поняла – лично я все еще не готова предавать мосье Фредерика анафеме за отход от высокой парфюмерии. Для меня это не отход.
Теплое сандаловое золото сверкало искрами лимона и шафрана.
И расцветал ночной жасмин, отряхивая со своих цветов росу, которая была не росой, а миррой.
Древесное звучание становилось все более богатым и ярким. И уже не жасмин на древесном фоне – дерево на фоне жасмина.
Сандал, Гуаяк, кашмеран. Бобы тонка.
И совершенно восхитительный мускус.
Мощный, наглый и одновременно – удивительно скромный, почти целомудренный.
Я эти нововведения приняла.
И с нетерпением жду возможности обзавестись флаконом.