И нечего на него ругаться
Морис Руссель, конечно, не Жан-Поль, но все же… все же.. все же…
Это Песня Фиалки. Или Вальс Фиалок.
Потому что фиалок много… они кружатся…кружатся…кружатся…
Барышни Фиалки легкомысленно болтают, попивая малиновый сок и болтая ножками…
Барышни Фиалки кружатся перед зеркалом, примеряя новые наряды из розоватого флердоранжа, кремовых роз, белого жасмина и голубых ирисов, и хихикают, дергая друг друга за локоны и показывая язык…
Барышни Фиалки, утомившись проказами, рассаживаются в сандаловые кресла с мускусными подушками и перебирают бобы тонка
Барышни Фиалки трутся о кожу, как котята… ластятся…
И день становится таким же легкомысленным, как стайка барышень Фиалок
Вот так
* * * * * * * * *
В нем нет пафоса, в нем нет драматизма
В нем совершенно детские улыбки
Он ненавязчив ни разу
В нем можно жить совершенно органично
Прост?
Да ты прислушайся, как искрятся и переливаются цветы!
Это же как бокал с колдовским напитком из мультика, где содержимое мерцает и переливается пастельно-жемчужными оттенками
* * * * * * * * *
Продолжаю выступать адвокатом
На морозе они звучат пронзительно-грустно.
Прощальные ирисы Серебряного века, вписанные в интерьеры русского модерна.
Шляпы с траурными перьями.
На морозе и с меха — старомодно-изысканный аромат. Нежный и лилово-печальный.