На мне она сразу начинает пахнуть лилиями. Белыми королевскими лилиями — нежно и пронзительно.
И я подумала, что вовсе бы не возражала, чтоб вот так оно и пахло.
Грейпфрут и апельсин только легким намеком, легким дуновением над букетом лилий. Вроде как и нет их вовсе — почудились.
Потом появился привкус ванили, чуть горчащей.
И тут пошло…
Иланг… мой любимый герленовский иланг… то есть, я его всегда люблю… но почему-то именно в герленовских композициях он особенно прекрасен…
Мощный, пьянящий иланг…
И нежная белая роза…
И охапка горчащих белых гвоздик…
И это все присыпано какой-то дьявольской смесью из ирисовой пудры и белого перца.
И все это как…
снился мне сад в подвенечном уборе
в этом саду мы с тобою вдвоем
звезды на небе… звезды на море…
Самое странное, что никуда цветы не деваются до самого конца.
Просто становятся фоном для вполне классической триажы — амбра, мускус, тонка.
Тонка — ладно.
А вот амбра и мускус нереальны. Я умом понимиаю, что не бывает сейчас натуральных — но они звучат с кожи совсем как в винтажных духах.
И еще это грустный аромат.
Красивый и грустный.
… О, как это было давно…
Такое же море и то же вино…
Мне кажется, будто и музыка та же.
Послушай, послушай, мне кажется даже…
Нет! Вы ошибаетесь, друг дорогой,
Мы жили тогда на планете другой,
Мы слишком устали, и слишком мы стары
И для этого вальса, и для этой гитары…