Быть в аду нам, сестры пылкие,
Пить нам адскую смолу, —
Нам, что каждою-то жилкою
Пели Господу хвалу!
…
В тонкие шелка китайские
Разнаряженным с утра,
Заводившим песни райские
У разбойного костра,
Это как раз про это.
Да. Не хочу про Турандот.
Это про мятежную душу, что мечется между авантюрой и распятием, превыше всего ставящую роскошь, любую, от роскоши безоглядной любви до роскоши китайских шелков.
И аромат про роскошь. Бескомпромиссную, сладкую до горечи и горькую до сладости.
Уд – главный. Все остальное выстроено вокруг него. Он звучит настолько мощно, что легкие цветы и невесомый перец вступления почти неразличимы за ним. И только густая и маслянистая дамасская роза приручает эту смолистую горечь. И их сплав восхитительно-роскошен.
А третьим становится ладан – временами сладострастно-томный, временами отчаянно-церковный.
Остальное столь же вторично, сколь и прекрасно. Прекрасный густой жасмин в сердце. Ирисовые вариации – от нежности цветка через припудренность к землистости.
Прекрасное дерево (гуаяк, кашмеран, сандал), пачули, амбра, мускус, корица.
Это только блики, которые усиливают звучание основного трио, делают это звучание богаче и многогранней.