А мне плевать, что им уже почти 10 лет.
А мне наплевать, что кто-то обзовет их компотом.
Я их полюбила тогда, почти 10 лет назад.
И когда я нажимаю на распылитель и меня накрывает бергамотно-мандариновая волна с оттенком флердоранжа, а вообще удивительно зеленая волна, я чувствую такое же волнение, как давным-давно в раньшей жизни, когда набирала на телефоне код Манхэттена.
Да, Манхэттен так не пахнет. Не пахнет он сумасшедшими переливами лилий и фрезий, камелий и гардений, жасмина и иланга, туберозы и моего легкомыслия.
И все же в моем сознании это навсегда запах Манхэттена.
Запах несбывшихся ожиданий, не грустных, но прекрасных.
Спит океан. Ему-то все равно,
Что между нами вечность, а не мили.
Спит океан. И Вы уже забыли,
Как проливалось красное вино.
Не плывет над ночным Манхэттеном аромат сандала и мускуса.
И пусть.
Все равно парфюмка Эрреры будет любимой всегда.
Да-да (с)
* * * * * * * * * * * *
Все же парфюмы мы воспринимаем достаточно эмоционально.
Самый разкомпотистый компот, с которым мы знакомимся в состоянии «все стало вокруг голубым и зеленым», и дальше будет восприниматься почти как шедевр парфюмерии и мы искренне будем недоумевать – как же другие не могу услышать в этой мелодии всю красоту и гармонию
Самый прекрасный парфюм, знакомство с которым происходит в состоянии «плохо все плохо» — практически обречен.
212 – началась эпоха компотов. Вернее, она только начинается. Это конец 90-х.
И как же все было прекрасно – и сам 212 и ожидание звонков с кодом 212
Аромат молодости.
Свежее начало – переливы бергамота и мандарина, нежный флердоранж в утренней росе, зелень свежей листвы.
Потрясающие осыпающиеся белые лепестки – цветочная метель из камелии, гардении, жасмина. И в этой метели горьковато-яркие акценты фрезии.
И мускусно-сандаловая база – прохладная и прозрачная.
Я уже забыла тот номер телефона с кодом 212.
И только ощущение радости и свежести осталось при вдыхании ароматы 212.