Это уже чуть позже, продышавшись, начинаешь соображать про русскую кожу без кожи. В смысле – деготь есть, а кожи нет.
К дегтю прилагается достаточно большое количество черного перца, подсохшая цедра бергамота и петигрейна, черный чай с чабрецом и помидорная ботва.
Хороший набор, да? А ведь красиво. Уже на этом этапе красиво.
А когда сквозь всю эту суровую красоту начинают проступать ароматы иланга и полу-навозного жасмина, то каждый вдох равен жизни. Ну, «дайте надышаться вот этим, а потом и помирать можно».
Но потом выясняется, что помирать нам рановато, потому что белоцветочники остаются, но их постепенно заволакивает бело-зеленым туманно. Туман бело-зеленый. Туман черно-бело-зеленый. Туман горький как дым и сладкий как мечта. Это белоцветочники растворяются в переливах ветивера и мускуса.
Но ветивер побеждает, становясь под занавес не просто горьким, а горьким и соленым.