Когда-то давно, когда нишевых марок на нашем рынке стало намного больше, чем в самом начале века, но они еще не захлестнули нас подобно цунами, мы… ну, хорошо, не мы, а я. Я готова была принимать сердцем и носом парфюмерные композиции, которые ароматами называть трудно.Просто за то, что они есть, отличаются от всего привычного и расширяют горизонты познания и восприятии.
Сейчас, когда количество вонючек «а художник так видит» превысило все разумные пределы, отношение к ним изменилось. И не только к тем, с которыми я знакомлюсь сейчас. Если в руки попадает что-то, что десять-пятнадцать лет назад воспринималось благожелательно, как некий революционный авангард, то сейчас велик шанс, что восприятие поменяется.
Собственно, это и произошло с парой ароматов Patyka.
Boise становится хорош только в конце своей жизни на коже. «смерть ей к лицу».
В конце остается мягкое смолистое дерево и шипровый мох.
А то, что было до этого конца – ужас ужасный и вонький.
Я раньше не понимала тех, кто на некоторые цитрусовые парфюмы (в частности на Памплелюн из Акв Аллегорий) кривился «котиками пахнет».
Так вот, Boise это огромный прайд диких котов обоссавших хвойный лес.
А уже потом – красивая шипровая смолистость.