И снова про гипотетическое дно.То есть, вышла Twilly d’Hermès и мы подумали – вот оно дно. Но тут снизу радостно постучала Christine Nagel. Постучала фланкером Eau Poivrée.
Про аромат? А нечего про него говорить.
Потому что со времени выхода исходника я новых матерных выражений выучить не успела. А приличными словами про такое говорить не приходится.
И таки я уже опасаюсь, что через неделю зайду в Hermes купить новый платок и увижу, что теперь каре из самого дешевого полиэстера с размытым перекореженным принтом и кривой машинной строчкой подрубки.
А что? После такой «парфюмерии» я уже и не удивлюсь.