Вот такая неприличная я выходила из монастыря — с черным лаком и непристойно-животном жасмине из Сарацина
Сестра-настоятельница про лак сказала «готычнEнько»
* * * * * * *
Сарацин — прекрасен.
Не бывает в природе черного жасмина, как не бывает синих роз.
Но это — черный жасмин.
Животный. Непристойный.
Очень кожаный.
Во влажном прохладном воздухе переливается миндалем и гелиотропом.
Совсем немного горьких гесперидов для начала.
И опять густой жасмин.
И опять странные акценты — то роза, то флердоранж, то гелиотроп.
Немного перца.
Табак и ладан, смолы и благовония.
Но это все только аранжировки и намеки.
Главное — жасмин и кожа.
Я вспомнила — что мне напоминал Сарацин с самого начала.
Не парофюм какой-то, не-а.
А очень простой опыт — как-то Флакончик, приехав на завтрак, намазал мне на руку цибетину, от которого меня перекосоебило… а когда я этим вдоволь «насладилась» — сверху прикрыл это безобразие жасмином.
И дальше — я не могла оторваться от собственной руки.
Вот это — Сарацин.
Да — богаче, многогранней, переливчатей.
Более глубокий.
Более загадочный.
И все же — оно.
Черный жасмин из тревожного сна.