Вроде как в этом парфюме Гийом перепел собственную «шестерку»?
Ну, не знаю.
Для меня это два совершенно самостоятельных аромата – каждый со своим звучанием и своим характером.
Вот это – чай под звездами.
Не тонкий до прозрачности фарфор изысканных чашек – грубая глина или даже металл.
Этот чай сначала обжигает дыхание.
Потом обжигает губы.
Потом обжигает все остальное.
Черный чай и много черного перца.
В котелок с чаем попала хвоя с растущих вокруг деревьев.
Черный чай с хвоей и перцем.
Пьется чай и сгущается ночь.
Пьется чай и сгущается сон.
И после жесткого перца – жасминово-мускусная нежность сна.
Надо же. А мне он холодный и освежающий.
Хочется взять вот этот флакон, Папирус, Юзу, Керилос постучать ими по голове тем, кто вслед за Катей повторяет, что Гийом — это «про еду».
Аня, люди делятся на тех, кто сам нюхает и осознает, и тех, кто повторяет чужое. Без разницы — за официальными пресс-релизками повторяет, за Катей, за Сережей, за Лукой Турином…