Но сделано-то хорошо.
Да что там – просто отлично сделано.
Эта горечь изысканна и элегантна.
Эта горечь многогранна и затейлива.
Свежая зеленая горечь дягиля, приправленная горькими зелеными специями.
Это уже хорошо.
Но это только прелюдия к «прекрасно».
Цветочное сердце. Совершенно безумный замес из ирисов (звучащих почти траурно и то и дело сгущающихся до совей землистой ипостаси), совершенно цинанидного гелиотропа, сухих и горьких иммортелей, странно-робкой туберозы и шепчущего иланга. И все это засыпано отчаянной гвоздикой и розовым перцем.
И запах цветов плотный, хоть на ломти режь.
И вот уже запах ирисового корня вступает в перекличку с запахом ветивера.
И холодные тона смол и бальзамов.
И сквозь это – что-то хищное и опасное, от чего кружится голова.
И бонусом – тонкий аромат кофе с жженым сахаром.