Jacques Zolty — Van-ile

Этот кожаный шипр сладок до горечи.
Этот кожаный шипр горек до сладости.
Поначалу – цитрусовые цукаты и засахаренный миндаль. И взбитые сливки, в которых щедро добавили ванили.
Но к десерту приступиться я не успела.
Гардении, франжипани, жасмин, иланг, гелиотроп – свежие и нежные ароматы цветов. Взяли за шкирку, вытащили из кондитерской и забросили в цветущий сад.
Но нежность цветения тоже длилась недолго.
Цветы остались – но лишь как запах кожи. Сначала кожа была цветочно-нежной. Потом – все шипровей, все пачульней, все жестче.
В какой-то момент кожа пахла увядающими ирисами. Потом покрылась фиалковой пудрой.
Но жесткость и горечь – непобедимы.
Цветы увядают и пахнут все отчаянней.
Дольше всех сопротивляется гелиотроп.
И до самого конца – кожа. Кожа, пахнущая гелиотропом и пачули.
Кожа, пахнущая отчаянием.
И прощальный шепот мускуса.